«Я сообщила батюшке, что опухоли нет в престольный праздник храма Всецарица.» Мама сына с тяжелой формой онкологии, рассказала, почему ежегодно принимает участие в крестном ходе

Диагноз…

31 августа престольный праздник отмечает храм в честь иконы Божией Матери Всецарица, расположенный на территории краевого онкологического центра в Хабаровске. В ближайшую к этому дню субботу, 2 сентября в храме состоится литургия, после — крестный ход. Участие в нем принимают пациенты и медицинские работники. Приходят и те, кто благодарит Богородицу за исцеление от тяжелого недуга, среди них Екатерина и Марк Макеевы — мать и сын. Она была с ним рядом весь путь лечения: с постановки диагноза, до последней капли химии, меняла бесконечные бутылки капельниц, ухаживала, бегала по кабинетам врачей, требовала лечения, даже когда направляли в паллиатив, молилась. Через это испытание Катя приняла крещение, а Марк узнал, что такое причастие и смог преодолеть болезнь. Они уверены, исцеление – великое чудо и милость Божия.

«В 2015-м Марку было 17 лет. Он стал жаловаться на головные боли. Говорит – у меня голова болит, ну а я ему – выпей цитрамон. А потом открылась рвота, сильная. В 7 утра на скорой приехали во 2-ю краевую больницу. Там сразу диагноз не смогли поставить. Целый день мы ездили по больницам, к вечеру снова вернулись во вторую. Его повезли на МРТ, я ждала в коридоре. Потом в кабинет сразу пошли другие врачи. Их было много. Я поняла — что-то нет так. Ко мне вышел заведующий. Он сказал, что у Марка опухоль головного мозга. Больше ничего не слышала, как оглушили. Просто упала в обморок», — рассказывает Екатерина.

Потом была операция. Его увезли  в операционную в 9 утра. Длилась она шесть часов. Все это время мать сидела в палате. Не молилась. В Бога она тогда не верила. Вечером ее пустили в реанимацию.

«Самое страшное – это первая перевязка. Как он кричал! Я была рядом. Биопсия показала, что это рак, 4-я стадия, но еще без метастаз. Нас перевели в детскую краевую больницу. Мы получали там лечение – радиоволны и химиотерапия на протяжении трех месяцев. Ему исполнилось 18, в августе нас перевели во взрослую онкологию. Его не хотели лечить, говорили, что не будут госпитализировать его, что нет протокола по лечению. Врач объяснил, что эта форма рака уникальный случай для этого возраста. Обычно болезнь встречается у маленьких детей, а тут парень восемнадцатилетний. В тот год эта уникальная болезнь встретилась трижды на Дальнем Востоке. Мы узнали, что с таким же диагнозом столкнулся еще один парень, он, к сожалению, уже умер, и девушка. Она, как раз в это время, лежала в нашем онкоцентре. После операции у нее отнялись ноги и она уехала на лечение в Москву. На втором этаже больницы есть иконная лавка, я сидела рядом с ней. Свечница спросила меня, что случилось. Говорю , что не хотят нас в больницу госпитализировать. Она мне посоветовала помолиться Богу. Мне тогда многие советовали: съезди в тот храм, поставь туда свечки, сходи туда, а я вообще не понимала, что все это значит. Я тогда больше на свои силы рассчитывала. Подняла всех знакомых, все свои связи. Нас стали лечить, даже предоставили отдельную палату. Ее окна выходили, как раз на храм Всецарицы, я видела его, видела крестный ход на престольный праздник, но совершенно не хотела вникать», — вспоминает Екатерина.