История социально-благотворительной деятельности Русской православной Церкви
Доклад протоиерея Бориса Пивоварова
1. Вступление
Все Вы знаете евангельский принцип, что если делается какое-то доброе дело, «то левая рука не должна знать, что делает правая». Но, к великому сожалению, изучение отечественной истории и культуры имеет многие пробелы, и один из таких пробелов — то, что и школьники, и студенты, изучая нашу славную многовековую отечественную историю Древней Руси, и Средневековья, и Нового времени, не изучают истории благотворительности в России — церковной, общественной, частной. И, наверное, сейчас есть большая необходимость в изучении этой истории для того, чтобы люди имели образ этой благотворительности, чтобы знали, как это было. Иногда возникает вопрос: «Не будет ли развитие благотворительности поощрять иждивенчество, поощрять какие-то недобрые тенденции у части населения?» Мне думается, что такая постановка вопроса является неправомерной, потому что сначала все-таки нужно постараться оказать помощь тем, кто нуждается в помощи. И если даже где-то и возникнет ситуация, что помощь будет оказана тем, кто в ней может быть и не очень нуждался, то все же это будет меньшей ошибкой, чем не оказание помощи тем, кто в ней действительно нуждается. И думается, что лишь объединение усилий государственных, и общественных, и религиозных организаций, занимающихся социальной защитой, оказанием социальной помощи населения смогут, с Божьей помощью, решить эти важнейшие социальные проблемы, когда и больные, и одинокие, и престарелые, и инвалиды и дети будут получать помощь. Прежде чем я начну доклад, мне хотелось бы сказать, что, слава Богу, сейчас издается много замечательных книг по истории благотворительности. Одна из них — «Очерки по истории общин сестер милосердия», изданная в 2001 году в Москве Свято-Димитриевским училищем сестер милосердия, у которого и мы в свое время учились; это училище отца Аркадия Шатова (ныне епископ Пантелеимон) и Первой городской больницы, в котором готовят сестер милосердия.
2-3. История благотворительности в России
(Исторические источники о благотворительности в Древней Руси. Благотворительные учреждения в России в XIX – начале XX вв.)
История благотворительности в России уходит к самому началу нашей православной христианской истории. Я думаю, все вы читали «Повесть временных лет» и другие древнерусские источники, где говорится о том, какую перемену в жизни древнерусского государства произвело принятие Православия. Изменилась жизнь людей, изменилась культура, потому что от служения идолам перешли к служению истинному Богу. Стали укрепляться семейные устои, и одна из самых разительных перемен как раз касалась темы нашей конференции.
В «Повести временных лет» под 996 годом о великом князе Владимире читаем: «И так любил книжное чтение, что услышал он однажды Евангелие: Блаженны милостивые, ибо те помилованы будут; и еще: Продайте имения ваши и раздайте нищим; и еще: Не собирайте себе сокровищ на земле, где моль истребляет и воры подкапывают, но собирайте себе сокровища на небе, где моль не истребляет, ни воры не крадут; и слова Давида: Благословен человек, который милует и взаймы дает; слышал он и слова Соломона: Дающий нищему взаймы дает Богу. Слышав все это, повелел он всякому нищему и бедному приходить на княжий двор и брать все, что надобно, питье и пищу и из казны деньги. Устроил он и такое: сказав, что «немощные и больные не могут добраться до двора моего», приказал снарядить телеги и, наложив на них хлебы, мясо, рыбу, различные плоды, мед в бочках, а в других квас, развозить по городу, спрашивая: «Где больной, нищий или кто не может ходить?». И раздавал все необходимое. И еще нечто большее сделал он для людей своих: каждое воскресенье решил он на дворе своем в гриднице устраивать пир, чтобы приходить туда боярам, и гридям, и сотским, и десятским, и лучшим мужам — и при князе, и без князя. Бывало там множество мяса — говядины и дичины — все в изобилии».
Сохранилось похвальное слово князю Владимиру мниха (монаха) Иакова: «И не могу сказати многие его милости. Не токмо в дому своем милостыню творяше, но и по всему граду, не в Киеве едином, но по всей земле русской: и в градех и в селех, везде милостыню творяше, нагия одевая. Алчныя кормя и жадныя напояя, странныя покоя милостию, нищая и сироты и вдовицы и слепые и хромые и трудноватыя — вся милуя и одеваяи накормя и напояя».
Центрами, где в Древней Руси сосредотачивалась благотворительность, служили храмы и монастыри. При многих монастырях, которые славились своей благотворительностью, существовали странноприимницы, устраивались богадельни, больницы. Такая благотворительная деятельность особенно распространялась во время войны, неурожая, голода, и тысячи людей находили себе помощь и пристанище благодаря этим благотворительным церковным монастырским учреждениям.
В 17 столетии патриархами Иовым и Никоном были учреждены так называемые нищепитательницы; в них собирали людей, которые сами не могли себе помочь. Сохранилась даже записка того времени (XVII век) — «Слово о приютах», в котором предлагался следующий, говоря современным языком, проект: предлагалось учредить общества милосердия. Члены этих обществ должны были разделяться на два вида: одни должны посещать бедных в домах и узнавать о их нуждах, а другие — определять пособия. Это был своеобразный проект милосердия в XVII веке.
При Петре I мы видим начатки того, что благотворительность стала составной частью государственной деятельности.
Многие выдающиеся русские люди, писатели, ученые не просто говорили о благотворительности, но и сами, своей жизнью, собственным примером учили благотворительности. Так, например, Жуковский — известный поэт, наставник Пушкина — считал, что «право сделать добро есть величайшая награда, какую только человеку заслужить можно».
Он пишет: «Благотворение есть нечто святое. Не всякой, имеющий деньги, может сметь называться благотворителем! Это храм, в котором присутствует Бог и в который надобно входить с чистым сердцем». Добродетели милосердия посвящены вдохновенные слова многих христианских подвижников. «Милостыня есть царица добродетелей, весьма скоро возводящая людей на небо и лучшая защитница. Великое дело — милостыня», — говорил святитель Иоанн Златоуст. Авва Дорофей писал, что милосердие уподобляет человека Богу. И вот поэтому любовь Жуковского к милостыне можно считать таким фактом его духовной жизни, который свидетельствует о глубокой христианской настроенности поэта, и одной из самых прекрасных и светлых его черт.
Пример благотворительности подавало само августейшее семейство. Огромную деятельность развернула императрица Мария Федоровна — жена императора Павла, мать императоров Александра и Николая. Она в течение 31 года покрыла Россию сетью различных благотворительных учреждений, которые потом составили особое Ведомство императрицы Марии Федоровны (возникло в 1797 г.).
Император Александр I в 1816 г. учредил Императорское человеколюбивое общество. Его целью было удовлетворять нужды бедных на дому. По его примеру стали устраиваться и другие подобные комитеты и общества.
Особую известность имел Шереметевский Странноприимный дом. Он был основан в 1792 г. Николаем Петровичем Шереметевым. Строительство Странноприимного дома было закончено к 1810 г. Благотворения Дома не ограничивались стенами больницы и богадельни. Ежегодные суммы отпускались: на приданное невестам (неимущим и осиротевшим девицам); на вспоможение семействам всякого состояния, претерпевающим скудость; на помощь обедневшим ремесленникам; на выдачу пособия на воспитание сирот; на выкуп людей из тюрем; на вклады в храмы Божии; на создание библиотеки с читальней; на захоронение неимущих и на другие нужды. Более 200 тыс. человек получили здесь помощь.
Святой праведный Иоанн Кронштадский учреждал Дома трудолюбия. Они были не только в Петербурге, но и в Томске и других городах. Первый такой Дом трудолюбия был освящен в 1882 г. Его цель — дать возможность каждому бедному человеку жить не случайными подаяниями, а трудиться (поэтому и учреждались Дома трудолюбия) и с честью и достоинством самому пропитывать себя и помогать ближним. В состав Домов трудолюбия входили: пенькощипная (в течение года работало до 20 тыс. чел.), сапожная мастерская, женская мастерская, бесплатная амбулатория, бесплатное народное училище, бесплатная библиотека, убежище для сирот, столовая, воскресная школа, ночлежный приют. Средства, на которые они существовали, — личная благотворительность святого праведного Иоанна Кронштадского.
Сестричества милосердия — это одна из самых славных страниц истории благотворительности в России в целом. Первое сестричество появилось в 1844 г.
Особо важное место занимала деятельность сестер милосердия в период Крымской войны. Впервые на полях сражения появились сестры милосердия. Участие русских женщин в качестве сестер милосердия явилось преддверием того величественного храма благотворительности и милосердия, который затем возрастал в течение почти целого столетия. Независимо от возраста, звания, образования русские женщины самоотверженно трудились в госпиталях, лазаретах, на перевязочных пунктах, стойко переносили все тяготы и лишения, совершали подвиг благотворительности. Первая Кресто-Воздвиженская община, учрежденная по почину и на средства великой княгини Елены Павловны в сентябре 1855 года (в период Крымской войны), открыла, таким образом, женщине новый путь на полях сражения — путь сестры милосердия.
Позднее открывались: Александровская община (основана в 1865 г. Натальей Борисовной Шаховской), Покровская община (основана игуменьей Митрофанией в 1869 г.), Иверская община (учреждена по инициативе великого князя Сергея Александровича, великой княгини Елисаветы Федоровны, митрополита Иннокентия, святого Иоанна Кронштадского).
Одной из лучших больниц в дореволюционной России была больница Покровского монастыря в Киеве. В этой больнице делали самые сложные операции, там трудились самые лучшие врачи. Эта больница была устроена в монастыре, являлась образцовым церковно-благотворительным учреждением и в то же время была самым лучшим по своему уровню медицинским учреждением.
Pyccкие люди всегда были людьми, отзывчивыми на нужды бедных. Это известно еще со времен великих князей Владимира Красное Солнышко, Владимира Мономаха, Ивана Калиты. Сейчас мало что известно об истории благотворительности в России, а в конце XIX – начале XX веков появлялись множество различных изданий, книг, брошюр о благотворительности. Одно из изданий так и называлось «Сборник сведений о благотворительности в России», составлено оно было по распоряжению главно-управляющего канцелярией Ведомства императрицы Марии в 1896 г. В нем приводились не просто сведения о том, где какие сестричества, братства, дома милосердия существовали, там приводились финансовые отчеты, из которых видно, какие огромные средства собирались людьми-благотворителями и тратились на эти нужды.
В конце XIX века в Poccии существовало: 3555 благотворительных учреждений (из них 638 в С. -Петербурге и 453 в Москве) и 1404 благотворительных общества (в С.-Петербурге 334, в Москве 164). Из указанного числа учреждений 179 были основаны в память событий в царской семье (35 в С.-Петербурге, 24 в Москве). Из 4959 благотворительных учреждений и обществ 2772 находятся в ведении Министерства внутренних дел, 90 — Министерства народного просвещения, 5 — Министерства путей сообщения, 52 — военного министерства, 317 — Ведомства учреждений императрицы Марии, 713—Духовного ведомства, 3 — Морского министерства, 23 — Министерства юстиции, 2 — Министерства земледелия и государственных имуществ, 23 — Министерства императорского двора и 959 являлись общественными учреждениями. Общие средства всех этих учреждений и обществ на конец XIX века выражались суммой в 326.609.693 рубля. Из них: 250.776.370 руб. — были капиталы, принадлежащие учреждениям и обществам; 1.199.520 руб. — составляли членские взносы; 772.048 руб. — пожертвования; 2.089.570 руб. — пособия и 65.823.805 руб. — стоимость недвижимости. Число лиц, пользовавшихся благотворительностью в течение года, достигала 1.164.754: в С.-Петербурге ежегодно пользовалось благотворительной помощью 107.414 человек (44.589 детей), в Москве — 105.158 человек (32.800 детей). Из них мужчин было 668.296 человек и женщин 496.458 человек. Кроме того, насчитывалось 1.928.630 человек, воспользовавшихся благотворительной помощью, пол и возраст которых не был указан.
Что касается времени основания благотворительных обществ и учреждений, то из 2.900 обществ 2.817 были основаны в XIX веке и только 83 — в предшествующие века, начиная с ХШ века.
Купеческое сословие ежегодно тратило на благотворительные учреждения 1.123.000 руб., из которых большая часть средств тратилась в Московской и Петербургской губерниях — более 950.000 руб. в год На другие губернии приходилось по 500 — 600 руб. в год. Мещанское сословие тратило 258,673 руб. в год. В сборнике приводятся и другие сведения — сколько, например, хлеба давалось и др. Такая обширная статистика приводилась, потому что так была организована благотворительная деятельность. Существовала такая культура: каждое благотворительное общество ежегодно публиковало свои отчеты в газетах, журналах и даже в виде отдельных брошюр, так что любой человек мог видеть — что за общество, кто его учредил, кто его ревнители, куда были израсходованы выделенные средства.
О деятельности церковно-приходских попечительств сообщалось следующее: в 1897 г. в России было 17.260 церковно-приходских попечительств (если учесть, что в России было около 50 тыс. приходов, то получается, что почти в каждом третьем приходе или монастыре было свое попечительство). В том же 1897 году на школы и дела благотворения попечительствами было истрачено 487.834 руб. Монастыри и церкви имели 198 больниц и 841 богадельня, в которых призревалось 13.062 человека.
К Ведомству учреждений императрицы Марии Федоровны относились: 1) воспитательные дома в Петербурге (33.366 призреваемых в самом доме и в округах — в крестьянских семьях, при расходе 1.388.914 руб.) и в Москве (39.033 призреваемых, 1.200.000 руб. расхода); 2) Императорское женское патриотическое общество: в 1897 г. обучало в своих школах — 2.323 девочки, расходовало 214.300 руб.; 3) Попечительство о слепых имело 23 училища, 3 убежища и 7 больниц и разослало в 1897 г. 33 окулистических отряда. Издавало журнал «Досуг слепца» (для слепых) и «Слепец», расходовало 203,000 руб.; 4) Попечительство о глухонемых; 5) Ведомство детских приютов призревало в 1897 г. 162.395 питомцев, издавало журнал «Вестник благотворительности», кроме того, оно призревало 7.600 престарелых и имело 40 лечебных заведений с 400 кроватями, имело капиталов и недвижимости на 13.310.434 руб.
Императорское человеколюбивое общество, основанное в 1802 г., имело 210 заведений в 29 пунктах и оказывало помощь в форме учебно-воспитательных заведений, приютов, богаделен, дешевых квартир, ночлежных домов, народных столовых, медицинских учреждений, доставления работ бедным, выдачи вещественных и денежных пособий 160.000 лицам, расходовало ежегодно около 1.050.000 руб., имело собственность в 17.345.749 рублей.
Одним из последних по времени учреждения явилось Попечительство о домах трудолюбия и рабочих домах, состоящее под покровительством государыни императрицы Александры Федоровны. Оно было основано в 1895 г. и имело целью поддержание и дальнейшее развитие учреждений трудовой помощи бедным. Под наблюдением попечительства состояли: 125 домов трудолюбия для взрослых и 34 — для детей, 102 — попечительных об этих домах общества, 21 — учебно-показательная мастерская и несколько десятков яслей. Попечительство покровительствовало детским яслям. Немногие знают как они начинались. Появились они в конце XIX века и были чисто церковными учреждениями. В Евангелии от Луки говорится, что когда было Рождество Христово, Матери Деве Марии негде было положить Ребенка. Она спеленала Его в яслях. И от этого евангельского текста пошло название учреждения — детские ясли. Женщина должна была идти работать, но ей негде было оставлять своего ребеночка, и она вынуждена была приносить свое дитя в учреждение, которое называлось евангельским словом ясли. Эти учреждения возникли сначала в Петербурге в конце XIX в., в 1905 г. они появились в Томске, а затем ясли стали распространяться по всей России. Мы знаем, что в советское время также существовали детские ясли, и само название евангельское — ясли — сохраняется до сего времени, а поначалу это были исключительно церковные учреждения.
В неурожай 1899 г. Попечительство императрицы Александры Федоровны предприняло удачную попытку применения трудовой помощи, главным образом, в открытом призрении; специальные уполномоченные попечительства организовывали в неурожайных губерниях разнообразные общественные работы, устраивали ясли и т.п. Для оказания помощи трудоспособному населению Попечительство устраивало выставки и склады кустарных изделий, учебно-трудовые пункты, учреждало ссудные фонды для приобретения инвентаря. Попечительство обладало капиталом в 1.078.317 руб., получало ежегодно пособие из Государственного казначейства в размере 235.400 руб. С 1897 г. Попечительство издавало журнал «Трудовая помощь», посвященный разработке вопросов трудовой помощи бедным и вопросов общественного призрения и благотворительности.
Вообще, на рубеже XIX–XX веков благотворительность в России была трех видов: частная, общественная и церковная и государственная.
Если говорить, например, о частной благотворительности, то есть множество примеров, когда подвижники веры и благочестия своим примером, своим трудолюбием помогали нищим и обездоленным. Есть такие люди, которые не могут не благотворить. Мне хотелось бы привести пример, как помогал людям один из самых богатейших людей России — Иннокентий Михайлович Сибиряков. Он родился в 1860 г. в Иркутске в богатой семье золотопромышленников Сибиряковых. Отец его, умирая, оставил в наследство каждому из сыновей по несколько миллионов рублей и золотопромышленное дело, которое по тому времени было блестяще поставлено.
Сделавшись миллионером и хозяином колоссального зо-лотопромышленного дела, которое с каждым годом еще увеличивало его миллионы, И.М. Сибиряков не нашел счастья и внутреннего удовлетворения в этом богатстве. Ему казалось, что попавшие ему в руки колоссальные деньги взяты у кого-то другого, нуждающегося. Необычaйнo чуткий сердцем к горю и страданию ближнего, он вскоре стал тяготиться своим положением человека, обеспеченного средствами свыше всякой меры, и стал тратить свои средства на благотворительность и на общественные нужды.
Еще будучи студентом (он получил образование в Петербургском университете), Иннокентий Михайлович проявлял сердечную отзывчивость к своим товарищам и много помогал им. Позднее его благотворительность приняла огромный размах. Так, на первых же порах своей самостоятельной деятельности он пожертвовал своему брату на постройку воздвигаемого им в Иркутске Воскресенского собора несколько сот тысяч рублей. Затем он стал жертвовать громадные суммы на дела просвещения и науки: на поощрение научных работ по исследованию Родины и ее населения, на устройство ученых и просветительных учреждений и т.п. При материальном содействии И.М. Сибирякова в 1880 году открылся Томский университет. По его же инициативе и при его материальном содействии был открыт Восточно-сибирский отдел Географического общества. Он поощрял местные экспедиции и издавал труды научных исследователей. По его инициативе возникли в 1887 году публичные библиотеки в некоторых сибирских городах и было построено много церквей и школ.
Видя, как тяжело живется сибирским приисковым рабочим, И.М. Сибиряков пожертвовал 450.000 рублей на образование капитала для выдачи пособия в случае несчастий с рабочими.
Позднее И.М. Сибиряков перенес свою благотворительность из Сибири и на центральную Россию. Опять полились колоссальные суммы денег на различные просветительные учреждения. Bысшие женские курсы в Петербурге получили от него свыше 200.000 руб. Известный биолог профессор П. Лесгаф получил от Сибирякова 350.000 рублей на устройство в Петербурге биологической лаборатории. Громадные суммы были потрачены И.М. Сибиряковым на издание классических и современных авторов.
Но и всеми этими пожертвованиями щедрая благотворительность Иннокентия Михайловича не исчерпывалась. У него находили поддержку многочисленные общественные деятели, затевавшие так или иначе «сеять разумное, доброе, вечное». При гласной и негласной помощи И.М. Сибирякова устраивались больницы, школы, библиотеки, читальни… На его средства в одном Петербурге жили и учились сотни молодых людей и девушек-курсисток: великое множество учащейся молодежи могло окончить свое образование только благодаря широкой материальной поддержке Сибирякова. Достаточно сказать, что квартира Сибирякова, пока он жил в Петербурге, осаждалась нуждавшимся людом, и никто не уходил от него без помощи.
И этот богач, владеющий миллионами, не переставал испытывать тягостное чувство недовольства своим существованием. Его тяготили миллионы. Он даже ездил к Толстому, два дня общался с ним в Ясной Поляне и говорил с ним о том, что богатство тяготит и мучит его. Толстой признался своему гостю, что и сам он испытывает подобное нравственное состояние, и что его также тяготит та «барская» жизнь, которую он принужден вести и от которой он не может уйти в жизнь простого земледельца, ничем не связанного с «обязанностью» идти после полевой работы «в барские хоромы и за белым столом пить и есть настряпанное и подносимое целой когортой рабов и рабынь». И.М. Сибиряков также жаловался Толстому, что он «облеплен» тучами так называемых дел по заводам, фабрикам, конторам, домам: «Я покоя не знаю, — говорил он, — вижу, что этому конца краю не будет. Я как будто должен, как будто бы надо капиталу дать ход, надо людям дать заработок и на одни просмотры новых планов и построек уходить все мое зрение. Я затеваю устройство новых поселков для интеллигентов, но я лучше бы предпочел сразу сбросить с себя эту тяжесть золотого мешка, да вот не знаю, как это сделать. Научите, как мне раздать мои деньги, мои пpииски, мои земли… С тех нор, как деньги очутились в моих руках, я чувствую неумолкающее гудение в ушах: «Раздай, раздай и раздай».
Чем же закончились эти искания? А закончилось все тем, что он стал монахом. Но перед тем как он стал монахом, раздал свои миллионы и ушел на Афон, с ним произошел такой случай. Он был в Петербурге и увидел монахиню, которая собирала на сою обитель. Он подарил монахини серебряный рубль. Монахиня стала его так благодарить, что он взял адрес обители и на следующий же день явился по этому адресу в одно из столичных подворий и передал монахине все свои свободные деньги — около 190.000 рублей. Монахиня пришла в ужас от такой огромной суммы. Она заподозрила тут что-то неладное и по уходе своего необыкновенного посетителя заявила о нем полиции… Возникло судебное дело, возбужденное родственниками Сибирякова. Суд, однако, признал его действовавшим в состоянии полного разумения и утвердил за бедной угличской женской обителью пожертвованную ей громадную сумму.
Вечное искание правды и душевного покоя привели Иннокентия Михайловича на тот путь, на который так часто вступали русские люди — он решил удалиться в монастырь. В 1894 году он вступил в Андреевское подворье в Петербурге, а 1 октября 1896 года отправился на Афон. Там он вступил в скит святого апостола Андрея Первозванного, где достроил на свои средства собор и выстроил две церкви, больницу и небольшое здание для себя — тоже с церковью. Там же он принял монашество и провел остаток своей жизни в глубоком безмолвии, приняв великую схиму. Скончался И.М. Сибиряков 6 ноября 1901 года. Погребен он был близ достроенного им в ските нового собора. Таков был этот миллионер-бессеребренник, этот необыкновенный человек. Вся его яркая жизнь была запечатлена одним порывом — к личному совершенству и к личной нестяжательности во имя блага своих ближних. О нем есть статья — Б. Никонов «Незабвенный благотворитель» (журнал «Нива», 1911, № 51).
4. Запрет на церковно-благотворительную деятельность в советский период отечественной истории
Церковно-благотворительная деятельность во многом была пресечена революцией 1917 года. В Декрете СНК РСФСР «Об отделении Церкви от государства и школы от Церкви» (опубликован 23 января 1918 г.) было указано, что «никакие церковные и религиозные общества не имеют права владеть собственностью. Прав юридического лица не имеют» (ст.12). «Все имущества существующих в России церковных и религиозных обществ являются народным достоянием» (ст.13).
В этих статьях Декрета нет упоминания о благотворительной деятельности Церкви, но ими запрещалась вообще всякая социально-общественная деятельность религиозных объединений. Эти две статьи знаменитого Декрета (12 и 13) имели самое непосредственное отношение к благотворительной деятельности Русской Православной Церкви. А дальше в Постановлении Народного Комиссариата Юстиции «О порядке проведения в жизнь Декрета «Об отделении Церкви от государства и школы от Церкви»» (инструкция от 24 августа 1918 г.) категорически приказывалось:
«Благотворительные, просветительные и другие подобные им общества (…), а равно те из них, которые и не скрывают своих религиозных целей под видом благотворительности или просвещения и т.п., но расходуют денежные средства на религиозные цели, подлежат закрытию, причем имущество их передается Советам рабочих и крестьянских депутатов в соответствующие комиссариаты или отделы».
Так в августе 1918 года законодательно были упразднены, а затем и фактически закрыты, уничтожены в России тысячи церковно-благотворительных учреждений, которые создавались верой и жертвенной любовью наших благочестивых и милосердных предков, создававшиеся, как мы видели, чаще всего в годы военных и послевоенных народных бедствий, а затем поддерживавшиеся и государством, и частными благотворителями, и общественными и церковными организациями и объединениями.
В Постановлении Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета и Совета Народных Комиссаров РСФСР от 8 апреля 1929 года «О религиозных объединениях» среди таких категорических запретов, как создание «литературных, рукодельческих, трудовых кружков или групп» содержались и запреты на всякую организованную благотворительную деятельность религиозных организаций: «Пункт 17. Религиозным объединениям воспрещается: а) создавать кассы взаимопомощи…; б) оказывать материальную поддержку своим членам; в) …организовывать санатории и лечебную помощь».
Великая Отечественная война 1941-1945 гг. внесла коррективы в государственно-атеистическую политику эпохи сталинизма. Русская Православная Церковь с первого дня войны стала всемерно помогать народу и государству победить захватчиков российских земель, захватчиков нашего народа, нашей культуры. Патриотическая деятельность Русской Православной Церкви в годы Великой Отечественной войны — это не только систематические сборы денежных пожертвований на строительство самолетов, танков и других видов оружия, это и огромная благотворительная помощь воинам — защитником нашего Отечества: вагонами на фронт шли собранные для воинов приходами Русской Православной Церкви носки, варежки, другие виды одежды, а также пожертвования на помощь обездоленным войной детям-сиротам и раненным воинам. Примеров очень много. Приведу известный вам: знаменитый профессор-хирург — ныне причисленный к лику святых архиепископ Лука Войно-Ясенецкий — свою премию (он получил 200.000 руб. Сталинской премии I степени) за капитальный труд по гнойной хирургии — всю отдал таким обездоленным войной детям.
Патриотическая деятельность Русской Православной Церкви в годы Великой Отечественной войны — это сама по себе очень большая тема и тема не более известная по сравнению с темой сегодняшней научно-практической конференции — «История социально-благотворительной деятельности Русской Православной Церкви». Поэтому мною не будут приводиться многочисленные примеры благотворительной деятельности Церкви в эти страшные военные годы. Общественно-благотворительная деятельность Русской Православной Церкви в годы Великой Отечественной войны — это то самое исключение, которое не нарушало правило (то есть гражданское законодательство), а дополняло его. А общее правило (то есть гражданский закон) оставалось прежним: запрет на всякую самостоятельно организованную благотворительную деятельность Русской Православной Церкви на всех уровнях — от высшего церковного руководства — до приходов. Нарушителям могло грозить уголовное наказание.
Возникает вопрос: почему советской властью так строго запрещалась церковная благотворительная деятельность?
Ответ: прежде всего потому что советское государство целиком и полностью приняло на себя все проблемы в области организации и осуществления социальной защиты и социальной помощи населению. Но главное — при этом насаждалась новая социальная доктрина. Все прежние социально-благотворительные институты требовалось «разрушить до основания», а ради счастливого будущего планировалось выстроить новую систему социальной защиты и социальной помощи. Русская Православная Церковь со своими многовековыми общественно-благотворительными традициями никак не вписывалась в новую концепцию общественного устройства, и потому любая попытка организованной церковной благотворительности жестко пресекалась.
Выросшим еще в дореволюционной России первым руководителям советского государства (и тогдашним антирелигиозным деятелям-пропагандистам) было понятно, что общественно-благотворительная деятельность Русской Православной Церкви это та же христианская проповедь любви, милосердия и сострадания, проповедь не словом, а делом, проповедь не менее важная, но более действенная, чем только словесная проповедь. И поэтому ради успеха антирелигиозной пропаганды, ради борьбы с российской православной благотворительной традицией категорически воспрещалась всякая самостоятельно организованная церковно-благотворительная деятельность.
Но нельзя утверждать, что церковная благотворительность в советские годы вообще не существовала или была сразу уничтожена. Даже в 20-е годы XX века, когда происходило массовое закрытие не только православных приходов, но и православных монастырей, она все же сохранялась. При этом многие мужские и женские монастыри закрывались не сразу. Поначалу в 1921–23-х годах их «преобразовывали» в трудовые общины или хозяйства. Их называли даже коммунами. Но и под новым названием насельники этих монастырей (в особенности женских) продолжали не только Богослужения в своих монастырях, но и занимались благотворительной деятельностью. Без юридического оформления при некоторых приходских и монастырских церквах появлялись сестричества, и особенно важно, что они в первую очередь старались помочь арестованным священносужителям и репрессированным активным мирянам.
Перелом в государственно-церковных отношениях наступил в период подготовки празднования 1000-летия Крещения Руси (1988 г.). А вскоре после этого празднования, а именно в октябре 1989 года, Архиерейский собор, посвященный 400-летию учреждения патриаршего управления Русской Православной Церкви, принял целый ряд важных для церковно-общественной жизни постановлений, среди которых было постановление: возродить приход как основную христианскую общину с активной деятельностью мирян, «включающую в себя Богослужение, диаконию, научение в вере, взаимную поддержку его членов…, благотворительность, милосердие и катихизацию».
Этот Архиерейский собор состоялся в октябре 1989 года, а 15 декабря 1989 года состоялось учреждение Прихода Всех Святых в земле Российской просиявших, сестричество которого почти сразу же стало активно заниматься диаконией — церковно-благотворительной деятельностью.
На этом же Архиерейском соборе было высказано пожелание, чтобы Церковь получила права на благотворительную деятельность. Примерно через год, а именно 1 октября 1990 года, вышел Закон СССР «О свободе совести и религиозных организациях», 23 статья которого называлась «Благотворительная и культурно-просветительная деятельность религиозных организаций». Эта статья гласила: «Религиозные организации вправе осуществлять благотворительную деятельность и милосердие как самостоятельно, так и через общественные фонды. Пожертвования и отчисления на эти цели исключаются из сумм, подлежащих налогообложению».
Так в конце 1990 года советское государство дозволило благотворительную деятельность Церкви, а запретительные положения Декрета 1918 года и Постановления ВЦИК и Совнаркома 1929 года только тогда утратили юридическую силу.
25 декабря того же 1990 года вышел в свет Закон РСФСР «О свободе вероисповеданий». В нем 25 статья (подобная аналогичной 23-й статье вышеупомянутого союзного закона) называлась «Благотворительная деятельность и культурно-просветительная деятельность религиозных объединений». Эта статья гласила: «Религиозные объединения вправе осуществлять благотворительную деятельность как самостоятельно, так и через общественные организации (фонды)».
Если союзный закон от 25 октября 1990 года «О свободе совести и религиозных объединениях» утратил свое употребление с распадом СССР, то Закон Российской Федерации «О свободе вероисповеданий» действовал до 1997 года, пока не был заменен ныне действующим Законом Российской Федерации «О свободе совести и религиозных объединениях», где также разрешается самостоятельная и совместная с другими организациями благотворительная деятельность Русской Православной Церкви.
Возрождение благотворительной деятельности Русской Православной Церкви происходило в последнее десятилетие XX века и во многом связано с деятельностью возродившихся сестричеств милосердия.
А свой доклад позвольте мне закончить словами из книги профессора П.Ф. Власова «Обитель милосердия»:
«Мы призваны воссоздать забытое, напомнить об уцелевшем и призвать к его сохранению, воздать должное тем, кто в меру сил и возможностей в соответствии с духом времени творил благие дела во имя любви к людям. Они оставили нам памятники человеколюбия, доброты и милосердия. Наша задача о них помнить и их сохранить. От этой неразнимаемой цепи созидания и воспитания чувств в самых простых и необходимых человеческих делах зависит высокая нравственность и грядущих поколений»*.
*Цитируется по кн.: «Шереметевский Дом: Странноприимный дом — традиции милосердия — медицинский музей». — М., 1993, с.32.
